Гость редакции – глава города Комсомольска-на-Амуре
— Как вам живется в Комсомольске: вы управляете городом или город вами?
— Для того и избирают мэра, чтобы он управлял городом. Если им будут управлять разные группы людей со своими интересами, согласитесь, это неправильно. Я, как мэр, должен выражать интересы всех жителей и однозначно управлять городом. Все, что делает мэрия города, нацелено только на улучшение жизни комсомольчан. Как получается — судить им. Тем более что прошла половина срока моего пребывания в этой должности.
— И какой результат?
— Мой рейтинг за 2021 год в сравнении с 2020-м упал на пять процентов.
— Упал???
— Да. Но я-то думал, что он вообще рухнет! Когда начинаешь проводить какие-то реформы или пытаешься изменить жизнь в городе, то рейтинг может упасть очень сильно. Поэтому я был удивлен такому низкому проценту.
— А нам-то кажется, что в городе президентского внимания власть на пьедестале… Ведь мы относимся к вашему городу ревниво-скептически: за что ему такое благоволение?
— Комсомольск действительно особенный город, пусть Хабаровск не обижается. Долгие годы он — промышленный центр. Вы знаете наши градообразующие предприятия — судостроительный завод, авиазавод, «Амурсталь», нефтеперерабатывающий завод и т.д. Не в каждом городе такое серьезное производство. Огромный товарооборот, высокая добавленная стоимость, а народ живет бедно. Конечно же, в свой первоначальный визит в Комсомольск этому удивился Владимир Владимирович Путин. Так родилось постановление федерального правительства о городе президентского внимания, по которому мы живем с 2016 года.
— И что получил город?
— Комсомольск получил, продолжает получать и будет получать хорошую финансовую поддержку из федерального бюджета. И много чего уже изменилось. Теперь у нас есть потрясающий драматический театр, действует Инженерная школа.
— Чем она хороша?
— Лучшего учебного заведения в Комсомольске нет. Школьники попадают туда только по конкурсу.
— Что еще сделано значительного?
— Отремонтировано 78 километров городских дорог. Мы только в прошлом году привели в порядок 33 километра. Сделаны (уже при мне) две основных магистрали, связывающие Ленинский округ с Центральным. Я помню, как в 2018-2019 годах там был настоящий транспортный коллапс на разрушенных дорогах. За 2020 год этот вопрос удалось решить.
— Что значит «удалось»?
— Заказчиком было управление капитального строительства мэрии. После моего прихода приняли некоторые радикальные решения, сменили подрядчика. И в течение лета было сделано то, что до этого тянулось два года. Народ был доволен. Но все хорошее быстро забывается. Уже всплывают другие вопросы, комсомольчане ругают мэрию за другие проблемы. И это нормально.
— Например, какие проблемы?
— Это набережная. Это детский больничный комплекс. Это два спортивных сооружения. Один спорткомплекс называется «Центр сложнокоординационных видов спорта» (гимнастика, батут и т.д.) — скоро будет сдан в эксплуатацию. Это те виды спорта, где комсомольчане показывают очень высокие результаты. Будем надеяться, что в этом году сдадут еще один спорткомплекс — это Центр единоборств. 18 февраля запустили физкультурно-оздоровительный комплекс (ФОК), который нам построил «Газпром», — с ледовой ареной, с различными залами.
Все это сделано за четыре-пять лет. Если бы президентского внимания не было, город таких объектов не получил бы. Потому что нет возможности ни у города, ни у края делать такие большие капитальные вложения.
— Так в чем здесь была проблема?
— В сроках строительства — с протяжками и затяжками. Это больше всего раздражало людей. Хотя были и объективные, и субъективные причины. Но заказчиками были не мы и отвечать за них не должны.
— Спорткомплексы — это хорошо, но насколько они будут доступны? Или опять все платное?
— Дети у нас всегда занимались и будут заниматься бесплатно. Центры построены за бюджетные деньги, какая может быть плата? Однако платные виды услуг были, есть и будут всегда, но по отдельным конкретным ситуациям работы как с детьми, так и со взрослыми. Например, коллектив желает провести соревнования, он платит за аренду зала и проводит.
— Какой предполагается статус у этих центров?
— Два комплекса будут краевыми, а ФОК «Газпром» передает в муниципальную собственность.
— И муниципалитет потянет его недешевое содержание?
— Придется. Найдем возможности. Всякие у нас бывают проблемы, однако мы их решаем.
— Что важнее для города — набережная или здравоохранение? Чем вкладывать деньги в набережную, лучше бы построили квартиры для врачей. Есть же такие суждения?
— Такие суждения есть. Но деньги вкладываются не только в набережную, но и в обновление медицинского оборудования. Там хорошее движение. А вот с квартирами для врачей действительно проблема. Но сейчас на краевом уровне принимается решение о строительстве 200-квартирного дома. Недалеко от строящегося детского больничного комплекса мы подготовили площадку на 60 тысяч квадратных метров жилья, подвели все коммуникации, осталось поставить здания. Понятно, что такое возможно только за краевые деньги с привлечением федеральных. Совершенно очевидно: если не будет жилья для врачей, то мы их даже длинным рублем не привлечем.
— Что с детским больничным комплексом?
— Было дело, он немного «подзамерз»: не было средств, подрядчик сдулся. Но прошлым летом вопрос с мертвой точки сдвинулся. У нас был с визитом премьер-министр Михаил Владимирович Мишустин и пообещал помощь. С этого года стройка возобновится.
— Давайте поговорим о мэрии. С вашим приходом что-то изменилось?
— Да. Провели сокращение штата администрации города.
— Ну, конечно, сократили вакансии, а все как были на своих местах, так и остались. Да?
— Нет. Вакансии мы даже не считали. Сократили порядка тридцати реальных сотрудников, чем создали себе оппозицию. Кстати: кадровый вопрос очень больной не только на производстве, в здравоохранении, в образовании, но есть проблема и со специалистами управления. Зарплата сотрудников администрации города не менялась пятнадцать лет, на производстве сейчас получают больше. Свежий пример: из мэрии уходит в производственную структуру специалист по строительству, где зарплата наполовину выше. Удержать его нам нечем, а найти замену непросто.
— Что вам удалось изменить в работе мэрии, в политике городской власти?
— Когда я пришел в мэрию, то сказал: будем делать то, что люди сразу почувствуют. Не надо кормить народ перспективами: люблю, куплю, и полетим! Займемся дорогами, дворами, общественным пространством и т.д. Каждый год мы ремонтировали и будем ремонтировать по 20-30 километров дорог. Мы впереди планеты всей (под планетой имею в виду Хабаровский край) в этом плане. Например, краевой минтранс ставил задачу до марта заключить контракты по ремонту дорог на 2022 год. Комсомольск выполнил на 100 процентов, Хабаровск — на 75, Хабаровский район — на 68.
— Строительные фирмы свои или варяги?
— К счастью, все наши. Это важно. Мы с ними работаем уже третий год в гарантийных условиях. Они не убегут, как фирмы-однодневки. Это местный бизнес, который платит налоги по месту жительства. Мы даже рады, что на эти объекты к нам не приходят варяги.
— Про общественное пространство…
— Ежегодно мы ремонтируем по 5-6 общественных пространств возле жилых домов. Короче говоря, скверов. Сделали исключительно, даже лучше, чем на картинках. Выбираются они по рейтинговому голосованию жильцов.
— Про дворы…
— В 2019 году отремонтировали 16, в 2020-м — 51, в 2021-м — 78, на 2022 год запланировали 60 дворов.
— Если такими темпами, то скоро неухоженных дворов в вашем городе не останется…
— На наш век хватит! Но чувствуете динамику? Причем мы стали объединять дворы в общие локальные зоны, чтобы эффективнее использовать деньги. Допустим, объединяем дворы трех домов, объединяем суммы денег, и уже не мельчим, а делаем укрупненные зоны — спортивную, для отдыха, детскую.
— Расскажите про строительство жилья. В Хабаровске строительный бум…
— Мы Хабаровску завидуем. У нас нет такой активности. У нас в 2020 году было сдано 16 тысяч квадратных метров, в 2021-м — 26,6. Хотелось бы больше.
— Город расселяет ветхое жилье?
— По двум этапам соответствующей программы мы закупали квартиры на вторичном рынке и делали это очень успешно. МинЖКХ края намерено в этом году построить в Комсомольске два дома, куда расселим жильцов еще девяти ветхих домов.
Вообще, в городе вторичного жилья хватает. Люди готовы покупать и новое, но оно значительно дороже, чем вторичное.
— Постановлением о городе президентского внимания никаких жилищных льгот комсомольчанам не предусмотрено?
— Нет.
— А почему бы к этому постановлению не сделать дополнения? Ведь с 2016 года многое изменилось.
— Дополнения к постановлению федерального правительства относятся к компетенции федеральной власти.
— Так вам и флаг в руки: в гостях у вас был сам Мишустин, ему бы и вручили свои предложения.
— Можно без комментариев?
— Можно. Хотя есть вопрос: быть может, некие жилищные льготы комсомольчанам хорошо повлияли бы на закрепление населения?
— Вопрос логичный, но, как мне видится, однобокий. В 1986 году мы с родителями переехали в Комсомольск из Крыма только потому, что зарплата здесь была в два раза выше. Плюс: можно было забронировать свое жилье на старом месте, а здесь быстро получить новое. Родители получили квартиру за два года. И не только наша семья, а многие ехали сюда жить и работать по таким же причинам.
Но потом страна из социализма шагнула в капитализм, некоторые государственные гарантии остались, но они почему-то легли на плечи работодателей. И теперь любой предприниматель, любое учреждение вынуждено платить работнику районный коэффициент, северные надбавки, за проезд к месту отдыха и т.д. Если бы это взяло на себя государство…
— А вот здесь давайте подробнее и с деталями.
— Допустим, получает сотрудник на предприятии или в мэрии 50 тысяч рублей вместе с северной надбавкой и районным коэффициентом. Эта сумма осталась бы базовой за нами, то есть за местной властью и бизнесом, а государство взяло бы на себя обязанность оплачивать северные и районные надбавки, другие государственные гарантии из федерального бюджета. Получился бы резкий рост зарплаты — под 100 тысяч рублей. И ничего больше не надо! Человек и жилье купит сам себе безо всяких льгот, и на отдых съездит так же, как было раньше.
— Нормальная и здравая идея в рамках государственного внимания к дальневосточникам.
— Мы понимаем, для федерального бюджета накладно сразу взять на себя все государственные гарантии северянам. Как северная территория, мы не одни.
— Не надо всем и сразу. Почему не начать ее продвижение локально — именно с Комсомольска, как города президентского внимания?
— И я говорю о том же! Вначале провести эксперимент в виде пилотного проекта по Комсомольску. В любом виде — отдельного закона или же дополнения к постановлению о городе президентского внимания. Неважно. Важно то, что произойдет потом, если северные и другие надбавки пойдут из федерального бюджета через Пенсионный фонд, который выступит в качестве администратора. Допустим, работодатель платит работнику 30 тысяч рублей официально и 20 тысяч в конверте. Значит, с «серой» суммы нет ни налогов, ни отчислений в социальные фонды. А Пенсионный фонд будет платить надбавки только на официальную сумму. Работнику такое не выгодно. Он ставит условие: либо «серую» зарплату делайте «белой», либо он уходит в другое место. А с кадрами у нас везде дефицит. И работодатель вынужден будет согласиться. Что еще мы получим в итоге? Налогами и отчислениями в бюджет вернется большая часть из того, что сейчас государство пытается дать людям всякими льготами.
Но и люди будут ощущать себя здесь людьми, а не изгоями на окраине страны. Будет и приток населения, и желание здесь работать. Не надо изобретать велосипед. Не дураки же были в советское время, понимали, как можно осваивать отдаленные территории. Тем более что нынешнее финансовое состояние России отнюдь не хуже, чем было финансовое состояние СССР.
— Надеемся, вы не держите свою идею в тайне?
— Председатель городского Общественного совета Швецов Игорь Вячеславович высказал ее в Госдуме на заседании комитета по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока. В теме и наш депутат в Госдуме Павел Владимирович Симигин. Нюанс в том, что в Госдуме считают: если провозглашены госгарантии, то их и платит государство. А в реальности-то наоборот. Задача Симигина — разжевать всем подоплеку.
— Ба-а-а! Пока он будет разжевывать, его срок закончится!
— Какие есть другие варианты?
— Известные официальные варианты: пусть краевая дума выйдет с такой законодательной инициативой, пусть губернатор обращается к федеральной власти…
— Поверьте, все в курсе и все работают по своим каналам.
— Как-то совершенно не заметна их работа в этом плане. Вы верите, что пилотный проект по Комсомольску может случиться?
— Я не верю, а знаю, что другого пути нет. Никакими другими печенюшками не завлечешь сюда народ. Давайте так рассуждать: ну, дадут людям жилье, а достойной зарплаты нет. И что? Продадут жилье и уедут. Еще хуже получится.
— Давайте перейдем к проблемам, на которых сейчас сосредоточено все ваше внимание.
— Самая главная проблема, которая не дает мне покоя: в очень запущенном состоянии школы и детские сады. Особенно крыши. Беда со школами. Беда! Лет 15-20 там только заплатки ставили.
Что мы делаем? За два прошедших года благодаря помощи «Амурстали» на двух школах кровлю капитально отремонтировали. Еще на одну школу ждем 41 миллион рублей из краевого бюджета и лимит в 100 миллионов рублей на расселение жилья микрорайона Берлин.
— Почему школы не ремонтировали?
— Потому что не было готовой проектно-сметной документации (ПСД), чтобы входить в программы. Ведь бывают такие моменты, когда по какой-то программе неожиданно появляются деньги и срочно требуется ПСД, чтобы их использовать. А что такое ПСД? На разработку требуется год-полгода. И мы пролетаем. А чтобы такого не случалось, мы заранее за прошлый год сделали их четыре — по двум школам и двум детским садам. Сейчас гимназия №1, по которой есть ПСД, войдет в федеральную программу «1000 школ», анонсированную президентом. И начнем готовить следующую проектную документацию по другим объектам.
То есть появился хоть какой-то просвет. А раньше была полная безнадёга. Почему я еще в 2020 году сказал: давайте поднатужимся, сделаем ПСД и посмотрим, дадут нам деньги или нет. Дают.
— Какие еще больные вопросы?
— Народ опечален состоянием парков. Понятно, что таких, как в Москве, у нас никогда не будет. Но все-таки… Привести в порядок три наших больших парка надо. Когда-то они были ведомственными, потом их отдали муниципалитету и отнюдь не в хорошем состоянии. А еще эти парки — памятники исторического наследия, там требуется и дорогая экспертиза, и дорогостоящие проектировщики… Потому сейчас мы обращаемся к судостроителям, авиастроителям, железнодорожникам, в чьем ведении они были раньше, поучаствовать в этом хорошем деле.
— Откликаются?
— Пока тяжко. Тяжко!
— О чем мы вас не спросили, а вы хотели бы рассказать?
— О транспортной реформе. У нас же была целая революция буквально несколько дней назад.
— Это что такое?
— В Комсомольске нет муниципального транспорта. Совсем нет! Только частные перевозчики. А они до этого года работали не по тем правилам, по которым должны работать. В свидетельствах на право перевозок, выданных пять лет назад, абсолютно отсутствовали характеристики транспортных средств. Там был указан только класс автобуса — большой, средний, малый. То есть по городу мог ездить «гроб на колесах», сгнивший автобус и т.д.
— Разве нельзя проверить состояние машин?
— Можно. Заходит проверяющий, смотрит: автобус большого класса, значит, по длине соответствует. Все! В свидетельстве еще есть графа «характеристика транспортного средства», но в ней не было прописано ничего. Не было критериев, по которым можно проверять.
— И кто в мэрии такое допустил? И что там должно быть указано?
— Кто допустил такое пять лет назад и почему, я не знаю и знать не хочу. А в свидетельстве должно быть прописано: год выпуска автобуса, низкий пол, безналичная оплата, кондиционирование, световое табло, видеонаблюдение, аудиосопровождение.
В прошлом году летом, накануне окончания пятилетнего срока договоров на право перевозки, мы приняли документ транспортного планирования, где прописали все критерии конкурсного отбора с учетом состояния машин. Изменили некоторые схемы маршрутов, так как появились новые объекты. Развели дублирующие маршруты, чтобы водители не подрезали один другого, не гонялись за пассажирами. Вот это я и называю транспортной реформой.
Я чего боялся? Что еще летом некоторые перевозчики не согласятся с новыми условиями, а мы не найдем других. Что надо трубить, зазывать желающих на рынок пассажирских перевозок. Знаю я этих акул буржуазии — в любой момент подставят ножку! Но мне даже в страшном сне не представлялось, что они так сделают в один день. То есть они молчали-молчали, дождались самого последнего дня действия договоров и начали подавать в суд, чтобы оспорить наш документ транспортного планирования. Мы притормозили конкурсы, дожидаясь хотя бы одного решения суда, но тем самым нарушили свои сроки подписания новых договоров. Для исправления ситуации решено было временно продлить старые свидетельства. Этим и воспользовались перевозчики.
— И что они сделали?
— Мы временно продлили старые свидетельства на четыре автобусных маршрута, а перевозчики за ними не пришли, отключили телефоны, их автобусы на маршруты не вышли. В социальных сетях создали психоз. К четырем добавились еще два перевозчика, у которых старые свидетельства еще были действительны. В общем, они поставили буквой «зю» целый район города. Люди не могли уехать на завод на работу. Так бизнес показал городской власти свой оскал. Хотя, казалось бы, спорьте с нами, судитесь, но зачем людей ставить в такую позу? Тем более что через день все «революционеры» на маршруты вышли.
— Стало быть, вы победили?
— У реформы есть начало, но нет конца.
— А как комсомольчане отнеслись к такому демаршу перевозчиков? С пониманием?
— Нет, конечно! А вы представьте настроение людей на остановке утром, в февральский мороз, да еще с детьми?.. Я могу объяснить ситуацию вам, депутатам, еще какой-то группе людей… Но горожанам-то надо ехать на работу, в школу, в больницу! Когда надо ехать, а автобусов нет, какое может быть понимание???
— Теперь понятно, почему ваш рейтинг упал.
— А то! Моя беда в том, что затеянная реформа — она только для пассажиров, а не для перевозчиков. А коль нет в этом деле единомышленников, то мне сложно. Объясню почему. Получилось полное противодействие со стороны перевозчиков. Поэтому я заставил все свои службы фиксировать отдельными сюжетами ту ужасную технику, которую выводят на маршруты. Транспортная реформа имеет отложенный эффект. Мы все хорошее увидим через год, когда (как мы планируем) процентов на 60 обновится автобусный парк в городе. Или перевозчики купят новые машины, или в этот бизнес придут новые перевозчики. Мне, как главе, какая разница? Конкурс открытый.
— А как в Хабаровске? Такие же условия действуют?
— Они будут действовать. В Хабаровске еще не принят документ транспортного планирования. Теперь я буду давать советы мэру Хабаровска, потому что очень плохо быть первым, так как не знаешь, на что напорешься. Теперь-то мы знаем, чего не надо было делать и как следовало сделать лучше.
— Например.
— Например, нужно было прекращать действие маршрутов постепенно и в небольшом количестве. Еще я принял такое решение: мы заключаем муниципальный контракт с автобусами на заказные перевозки. Если кто-то из перевозчиков захочет поставить нас раком, уйдет с маршрута, то мы сразу же заводим туда заказные перевозки и возим людей бесплатно.
— Почему бесплатно?
— Потому что при заказных перевозках не имеем права брать деньги. Людям от этого будет только лучше — увидят, у кого и какое истинное лицо. И мы об этом сейчас говорим открыто: пусть перевозчики знают, с чем могут столкнуться. Это то, что следовало нам сделать сразу, а мы не упредили ситуацию.
— А деньги откуда?
— Из городского бюджета. Это функция муниципалитета — обеспечить пассажирские перевозки. Имеем право хоть весь город возить бесплатно, если есть деньги. А Хабаровску в этом смысле будет проще, потому что у него есть муниципальные пассажирские предприятия.
— Какой бюджет у города?
— За 2020 год из 24 миллиардов рублей налогов, собранных в Комсомольске, в городе осталось 2,6 миллиарда, в краевой бюджет ушло 7, в федеральный — 14,4. За 2021 год собственные налоговые и неналоговые доходы города — 2,8 миллиарда рублей. Консолидированный бюджет — 8,5 миллиарда, то есть городу часть денег возвращают — это 5,7 миллиарда.
— Какие ваши главные принципы работы во власти?
— Первый принцип: вся моя команда работает по совести.
— Да ну? Разве такое нынче возможно?
— Запросто. Недавно отстояли одно муниципальное предприятие, у которого хитромудрые люди хотели отжать и продать за копейки часть недвижимости. Есть уйма других примеров, когда я прошу помочь решить очередную проблему муниципалитета. И люди идут навстречу.
— Чтобы просить, надо обладать неким авторитетом.
— Видимо, мой авторитет в городе что-то значит для тех, кто помогает. У меня честное имя в Комсомольске. Когда шел на выборы, ко мне ведь не смогли прикопаться.
— Хорошо. А второй принцип есть?
— Есть. Ошибки в жизни делать не страшно. Главное — знать, когда их вовремя исправить.
— Удачи вам и успехов в непростой мэрской жизни.
— Спасибо.
Раиса Целобанова. Фото автора
В опросе также принимал участие Игорь Ковалев
