Росимущество: что храним, то имеем

Публичные тяжбы между межрегиональным управлением Росимущества и подрядчиком по обращению с конфискатом привлекли внимание журналиста к сложившейся в этой области ситуации. И вот что удалось прояснить.

Всякий раз, когда компетентные органы сообщают о конфискации или аресте материальных ценностей, неравнодушные граждане, включая меня, задаются вопросом: насколько рачительно распоряжается государство реквизируемым богатством, не прилипает ли добро к нечистым на руку бюрократам и коммерсантам, во что обходятся казне его приход и расход?  Давайте попробуем разобраться.

Общественный интерес

Интерес этот нельзя назвать праздным, ведь правоохранительным и контрольно-надзорным органам постоянно приходится что-нибудь изымать при пресечении преступлений и из незаконного товарного оборота. И вместе с тем что-нибудь арестовывать у тех, кто задолжал госказне, а также юридическим, физическим лицам, если такая задолженность установлена в судебном порядке. Поскольку эти имущественные потоки одним взглядом при всем желании не объять, коснусь лишь движимого имущества. В случае его конфискации по уголовным делам, или как бесхозяйного, то есть ничейного, или же при изъятии по делам административным, оно передается, как правило, Росимуществу, которое все полученное либо уничтожает, либо выставляет на торги после предварительной оценки и экспертизы.

Скажем, незаконно добытого лосося сожгут в печи с обязательным составлением акта и видеозаписью, тогда как использованную для его вылова моторную лодку в ходовом состоянии с необходимой сертификацией могут реализовать в доход государства для возмещения нанесенного ему ущерба. Помимо браконьерской добычи водных биоресурсов обязательно уничтожаются контрафакт, изъятые из незаконного оборота товары пищевой, легкой, парфюмерной, фармацевтической, табачной промышленности. Уничтожению подлежит также та часть конфиската, то есть обращенного в пользу государства имущества, которая неликвидна. Несколько иной порядок по арестованным у должников ценностям: их публично выставят на торги, если задолжавшие лица не рассчитаются в назначенные судом сроки.

Для непосредственного хранения, уничтожения или продажи отчуждаемых государством вещей Росимущество через свои региональные территориальные управления (далее по тексту – МТУ), заключает государственные контракты с частными фирмами – через публичные электронные аукционы на понижение. Допускаются также не аукционные закупки по прямым договорам, но их объем в соответствии с ФЗ-44 не должен превышать 10% годового объема закупок МТУ как заказчика.  Нетрудно догадаться, что ликвидная часть конфиската под воздействием времени ветшает и обесценивается, а само хранение обходится госбюджету в увесистую копеечку. И чем быстрее списываются с баланса эти непрерывные приходы от правоохранительной деятельности, тем дешевле и лучше для государства.

Процесс списания в масштабах страны резко замедлился с 2012 по 2016-й из-за отсутствия нормативной базы для прозрачной реализации и необходимых электронных площадок. За четыре года на складах скопились огромные залежи, и их до сих пор приходится разгребать. Не у всех получается. В 2018 федеральная Счетная палата России после соответствующей проверки выявила множество недостатков. В их числе – необоснованно длительные сроки приемки имущества многими МТУ от силовых ведомств, накопление чрезмерных объемов и длительные сроки хранения (более 6 месяцев), судебные расходы из-за неисполнения госконтрактов по хранению имущества, возможности для хищения конфиската сотрудниками Росимущества, повторного использования в  обороте с опасностью для жизни людей, низкое качество контрактных услуг из-за аукционного демпинга, пробелы нормативно-правового обеспечения. И это только верхушка айсберга. Вместе с тем, за прошлые годы на доступных интернету отчетах Счетной палаты мне не удалось найти серьезных претензий к МТУ по Хабаровскому краю и ЕАО. Зато к МТУ наших соседей – Сахалина, Приморья, Камчатки, Забайкалья, хоть отбавляй.

Хабаровскую идиллию разрушил арест в феврале 2021 года руководителя местного МТУ Александра Костелянца, осужденного впоследствии за присвоение части премиального фонда. Других обвинений ему предъявлено не было. Пост Костелянца заняла его заместитель Любовь Пестова, занимавшаяся ранее закупками в региональном управлении МЧС. Возглавив МТУ, она выдвинула претензии к одному из основных подрядчиков по госконтрактам – ООО «ЧОО «Сталкер» и при этом существенно увеличила объемы в режиме неаукционных договоров. В конце декабря прошлого года, незадолго до окончания госконтракта со «Сталкером» госпожа Пестова его расторгает и предлагает внести данное предприятие в реестр недобросовестных поставщиков. Формальная причина – неточности при подсчете объемов хранения. Директор «Сталкера» Сергей Хромин в этой связи поясняет, что по одним позициям  было допущено незначительное завышение из-за усредненного подсчета большого числа предметов, по другим (игровые автоматы), наоборот, занижение. И что госбюджет в целом не пострадал. Управление федеральной антимонопольной службы (УФАС) отказалось вносить в черный список «Сталкер», так как правила хранения им нарушены не были. Вместе с тем в этом реестре в качестве индивидуального предпринимателя оказалась Наталья Шурко. Непредвиденные личные обстоятельства помешали Наталье Федоровне выполнить госконтракт по принятию на хранение конфиската от уполномоченных силовых ведомств.

«Нарушения были, – подтверждает адвокат Ольга Капырина,– однако финансовые претензии к Шурко со стороны МТУ в лице Пестовой многократно превышают стоимость неисполненной части контракта. Пестова потребовала неустойку от всей стоимости контракта, хотя на наш взгляд претензии должны касаться только невыполненной его части. Кроме того, она предъявила претензию к этому же ИП в 22 миллиона рублей несуществующего ущерба из-за начала уничтожения одной из партий водно-биологических ресурсов на 15 минут раньше заявленного. Я приветствую наведение порядка, но без дискриминации и  предвзятости к отдельным подрядчикам со стороны руководителя МТУ».

В состоянии клинча

«Сталкер», работающий с конфискатом около семи лет, в начале 2022-го вновь принял участие в аукционах по хранению и уничтожению, выиграл их без понижения начальной цены и заключил два госконтракта. Затем последовало его обращение в УФАС о привлечении к ответственности госпожи Пестовой за несвоевременную оплату услуг за хранение по предыдущему госконтракту. И 15 апреля УФАС наложило на нее штраф. По словам Хромина, Пестова в свою очередь обязывает «Сталкер» передавать хранимое им имущество в «договорные» компании, в том числе для уничтожения, хотя «Сталкер» имеет право уничтожать и хранить сам.  И заодно требует от этого предприятия вывозить в Хабаровск из отдаленных районов едва ли не весь конфискат. По мнению Хромина, его преднамеренно загоняют в убытки и выдавливают из бизнеса.  Обе стороны вошли в состояние клинча. Ситуация заслуживает пристального внимания: в ней как в капле воды высвечиваются накопившиеся проблемы федерального и регионального уровней по обращенному и арестованному имуществу.

Взять, например, процесс уничтожения: постановление правительства №1238 не предусматривает обязательного присутствия при его исполнении официальных представителей Росимущества и уполномоченного органа (ведомства), передавшего ему конфискат. Представители могут явиться, а могут и не явиться. Как в лотерее. Обязательные условия – подпись предприятия-исполнителя в акте об уничтожении, наличие фотографий и непрерывной видеозаписи всего процесса. Но без четких требований к идентификации на видеозаписи уничтожаемого имущества, его качества и количества. То есть, при желании видеозапись можно фальсифицировать, особенно при ликвидации однотипных предметов без характерных отличий. Лучшая гарантия достоверности – обязательная визуальная проверка на месте уничтожения каждой партии представителями Росимущества, уполномоченного органа и исполнителя. Шурко начала сжигать партию сгнившей браконьерской икры и рыбы четырехлетней давности на 15 минут раньше заявленного, но юридически ничего не нарушила, так как госконтрактом и Постановлением №1238 уничтожение в строго определенное время не предусмотрено. Тем не менее, госпожа Пестова изъявила желание взыскать с ИП стоимость всей этой партии вбр, не соизволив задержаться на пару часов, чтобы увидеть своими глазами, как уничтожается вторая половина браконьерской добычи. На взгляд Ольги Капыриной это напоминает игру в законность, тем более что Следственный комитет отказал Пестовой в возбуждении уголовного дела по данному случаю из-за отсутствия факта хищения, она не оставляет попыток истребовать с предпринимателя многомиллионный ущерб. Эдакая охота на ведьм.

Любовь Александровне надо отдать должное: она, по свидетельству Хромина, в прошлом году приезжала лично на уничтожения, а уже в этом являлась на каждую передачу игровых автоматов от «Сталкера» «Энергосервисной компании» (при том, что «Сталкер» вправе уничтожать сам!), правда, почему-то без сотрудников профильного отдела, который в МТУ  отвечает за конфискат. И при этом требовала от «Сталкера» бесплатно грузить имущество этой фирме. Удивительная забота! Хотя помимо распоряжения конфискатом, у МТУ хватает других не менее важных задач, и непонятно как Любовь Александровна умудряется везде успевать. По сведениям Хромина, часть имущества на складах «Сталкера», которая уничтожается или реализуется по распоряжению МТУ, за последние два года заметно уменьшились. Зато идут постоянные разбирательства руководителя МТУ с самим «Сталкером». Эту бы энергию да в полезное русло!

Следующий любопытный момент: отходы от уничтожения согласно Постановлению № 1238 принадлежат выполнившему его подрядчику. Так как уничтожение – это безвозвратная утрата имуществом своей хозяйственной ценности и невозможность его использования по назначению, то, например, игровой автомат можно разобрать и продать по частям, формально не нарушив действующих правил. Или можно раздавить на свалке бульдозером, после чего металлический корпус отправить на переплавку. Последнее более оптимально для недопущения повторного использования в криминальных целях, при максимальной прозрачности госконтрактов, которой пока что не достает. Те же видеозаписи уничтожений следовало бы размешать на публичных сайтах МТУ и госзакупок ЕИС. Сейчас в разделе госзакупок с хабаровским МТУ по большинству аукционных госконтрактов электронных документов об их исполнении нет. Хорошо, что такие документы появились в последнее время, однако на специализированном сайте «Березка» по «прямым» договорам ход исполнения не отражен вообще.

Налицо упущение МТУ и Росимущества в целом. С другой стороны, зачем нужны прямые договоры по конфискату?  Мнение Ольги Капыриной: «Если предприятие-хранитель или уничтожитель выбрало по контракту все средства, а хранение и уничтожение еще требуются, например, из-за дополнительных объемов имущества, то для МТУ действительно имеет  смысл быстро заключить прямой договор, так как на оформление аукционного контракта уйдет не менее месяца. Другое дело, когда деньги по госконтракту есть, и, тем не менее, заключается прямой договор с третьим лицом непонятно в чьих интересах». Этот же вопрос в редакционном письме переадресовываю госпоже Пестовой, которая в ответ информирует, что из-за якобы «противоправных действий» отобранных на аукционах организаций требуются контракты с единственным поставщиком для надлежащего выполнения полномочий и своевременного приема поступающего имущества. Вновь захожу в ЕАТ «Березка» и в ЕИС Госзакупки и замечаю, что госконтракты со «Сталкером» на 2022 год заключены не в конце декабря как положено, а 22 и 14 февраля. При Костелянце они тоже заключались с существенным опозданием, и если начинать наводить порядок, то, как минимум, в этой части. Иначе между контрактами на хранение возникают временные разрывы, которые не оплачиваются, и предприятие-исполнитель продолжает хранение за свой счет.

Зато первые прямые договоры на 2022 год, например, с ООО «Энергосервисная компания» из города Тынды, появились заблаговременно –15 и 21 декабря 2021 года.  5 марта 2022 МТУ подписывает еще один прямой договор с ИП Мамедов А. А. Господин Мамедов возглавляет ту самую «Энергосервисную компанию», несколько раз забиравшую игровые автоматы с сопутствующими доходами на хранение и уничтожение у «Сталкера».  Причины опалы выигравшего госконтракты «Сталкера» не очень понятны. Прошлогодняя выборочная инвентаризация показала, что у «Сталкера» ничего не пропало.  Иначе было бы уголовное дело. Может быть, для экономии бюджетных денег? Но договорные расценки примерно такие же, как и контрактные. Об истинных мотивах остается только догадываться.

Нелишние деньги

Кстати, о бюджетных деньгах. В ответ на запрос – сколько средств выделяется хабаровскому МТУ под обращенное и арестованное имущество и как они распределяются? –Любовь Александровна конкретных цифр не назвала. По ее словам, «отдельный учет расходов по правовым статусам имущества не ведется». И это при том, что Счетная палата и федеральное Росимущество требуют от всех МТУ отчета по этим «статусам» для повышения их эффективности и отдачи! По имеющимся у меня неофициальным сведениям, бюджетные лимиты на эти цели для хабаровского МТУ составляют около 8 миллионов рублей в год. Сумма несекретная и ее можно назвать. Из 8 миллионов примерно 1.5 миллиона — уже под руководством Пестовой — в 2021-м, были не доосвоены и возвращены в госбюджет, несмотря на то, что несписанного имущества прошлых лет у хабаровского МТУ целые горы и оно полностью не инвентаризировано. Из ответа госпожи Пестовой следует, что условная стоимость обращенного имущества, числящегося за хабаровским МТУ, на конец 2021 года составляла 20,5 миллионов рублей. Как мне объяснили специалисты: один условный рубль – одна единица хранения. Реальная стоимость, если все пересчитать и проверить, может составить сотни миллионов рублей. Полный учет требует большой инвентаризационной работы и соразмерных бюджетных денег, которые выделяются, но, если эта информация верная, полностью не осваиваются.

Другой характеризующий показатель – объем реализации конфискованного и арестованного имущества. В 2021 он составил 2 миллиона, или в примерно в три раза меньше, чем в 2020, до назначения руководителем МТУ Пестовой.  Любовь Александровна видит причину небольшого объема выручки в большом количестве малоценного имущества, которое приходится продавать, в том числе не в его начальном предназначении, а в виде годных остатков. И приводит в качестве примера китайский автобус «NEOPLAN». По ее словам, он находится «в разобранном состоянии, не подлежит ремонту, продается в качестве годных остатков», а его «продажи сорваны недобросовестными покупателями». Я видел своими глазами этот автобус на той специализированной стоянке, где «Сталкер» хранит арестованную и конфискованную автотехнику. Всего там около ста единиц, включая новенькие «ландкрузеры», «лексусы», мерседесы и допотопные «москвичи». На «NEOPLAN» никаких видимых повреждений, кроме небольшого зашпаклеванного участка, не заметил. Стоит себе целехонек, никаких следов разборки не видно. Только над колесами не видно двух боковых панелей, которые, по словам Хромина, таможня сняла при поиске контрабанды.

Хромин во время небольшой экскурсии рассказал, что автобус был арестован в ЕАО с контрабандой, оценен таможней в 10 миллионов, затем конкурсные оценщики от МТУ оценили его всего лишь до ста тысяч  рублей, хотя один металл и запчасти стоят гораздо больше. После этого Любовь Пестова заявила в прокуратуру, что снижение оценки автобуса произошло из-за нанесенного ему ущерба во время хранения. Но и на этот раз, по словам Ольги Капыриной, Следственный комитет отказал Пестовой в возбуждении уголовного дела из-за отсутствия противоправных действий со стороны «Сталкера».  «В действительности, – говорит Сергей, – за два года хранения автобус каким был, таким и остался, в полной комплектации, включая двигатель. Интересно другое: контрактная фирма из Волгограда оценила автобус, не выезжая на место, а руководитель хабаровского МТУ утвердила его оценку. Или взять хранящуюся у нас конфискованную примитивную лодку типа «джонка» с мотором «Вихрь». Оценщик выложил на сайте МТУ фото не джонки, а хорошего катера с мотором «Судзуки», потом приехали покупатели и убедились, что оригинал не соответствует красивой картинке. И покупка не состоялась. И это не единичный случай. Наверное, поэтому так мало продаж. Оценщики из других регионов просят меня присылать им фото имущества, но в мои обязанности это не входит».

Снова захожу в Госзакупки и вижу, что ООО «Аналитик центр» и ООО «Эксперт», законтрактованные в этом году с МТУ, первый  для оценки и второй для экспертизы ,– из Волгограда. С Волги на Амур каждый раз не наездишься, и у меня возникло предположение, что они работают дистанционно, в лучшем случае через представителей по доверенности, без аттестата оценщика. Однако Любовь Александровна заверила, что оценка имущества производится «в строгом соответствии с законом», «с выездом эксперта (оценщика) на место хранения имущества, с отбором образцов, проб, с осмотром имущества, с фотофиксацией».

Хорошо бы так, но вот заковыка: Сергей Хромин за два года видел представителей волгоградских фирм на своих складах и стоянках всего три раза.  До 2020-го оценкой и экспертизой занимались опытные хабаровские специалисты, в том числе из ООО «Профи оценка». По словам его директора Антона Фрадкина, его фирма отказалась продолжать из-за аукционного демпинга.  Кстати, многие, включая «Сталкер», иногда прибегают к аукционному демпингу, чтобы освоить тему и затем со знанием дела заработать на следующих контрактах. Формально имеют право, но только без ущерба объему и качеству выполняемых обязательств. В любом случае, возможностей для полноценной работы по конфискату у хабаровских фирм несравнимо больше, чем у базирующихся за тридевять земель от Хабаровска. Кроме того, затраты МТУ на оценку, экспертизу, хранение могут превышать выручку от продажи малоценного имущества. Тот же  «NEOPLAN» за два с лишним года «настоял» как минимум на сто тысяч рублей. Если, как утверждает Хромин, этот автобус в качестве транспортного средства в России поставить на учет невозможно, то для казны его выгоднее было сразу продать в виде годных остатков, то есть колесами, металлом, двигателем и т. д., или попросту уничтожить. В каждом случае финансовая отдача определяется хозяйской смекалкой руководства МТУ, их умением оперативно принимать правильные решения. К сожалению, эти факты говорят об обратном.

Контрактные виражи

Успешность выполнения госконтракта во многом зависит от адекватности его начальной аукционной цены. Стартовая цена согласно 22-й статье ФЗ-44 формируется исходя из сопоставимых рыночных цен на идентичные или однородные услуги с учетом сопоставимых условий. Разумеется, рыночные цены базируются на рентабельности и прибыльности. Но если условия неопределенные, то можно попасть впросак. Например, раньше в Хабаровском крае и ЕАО имущество хранили, уничтожали и продавали, как правило, там, где конфисковали или изъяли. В нынешнем году руководитель МТУ,  потребовала от «Сталкера» свозить в Хабаровск из отдаленных районов едва ли не весь конфискат, несмотря на то, что контрактом предусмотрена возможность согласования хранения имущества в местах его изъятия. Свою позицию она аргументирует необходимостью «плановых и внеплановых проверок сохранности имущества, доступа потенциальных покупателей к осмотру и получению имущества», а также тем, что выполняющие контракт предприятия «самостоятельно рассчитывают риски, исходя из условий контракта», что «оценка рентабельности исполнителей не входит в компетенцию МТУ», и ссылается на положение 33-й статьи ФЗ-44 о том, что  в описании закупки требования к услугам не должны ограничивать количество участников закупки.

Но в данной ситуации речь идет не о надуманных требованиях типа сжигать вбр только в печах малазийских производителей, против чего и нацелена 33-я статья ФЗ-44, а о Хабаровске, как по факту единственном месте оказания услуг, что становится ключевым контрактным условием.  

 Хромин путем нехитрых расчетов показывает, что затраты на одну лишь доставку из отрезанных бездорожьем погранзастав в Амурском лимане больше всей стоимости контракта, при этом расходы на эту транспортировку в нем не прописаны. К тому же продать, допустим, браконьерскую лодку, снегоход, видавший виды внедорожник проще в Николаевском или Смидовическом районах, а уничтожить все, что полагается, – на законных районных свалках. В глубинке достаточно покупателей, которым, во-первых, требуется недорогая техника, а, во-вторых, при покупке в Хабаровске тянуть ее за сотни верст в дальние села слишком накладно. Люди на отшибе в среднем беднее хабаровчан, им нужно идти навстречу, а не загонять в мегаполисы.

Другой характерный момент: от структур МВД, Следственного комитета, Службы судебных приставов, погранвойск ФСБ «Сталкер» получает конфискат на хранение по отдельным контрактам. Затем он должен быть переоформлен на МТУ, однако в течение положенного срока значительная его часть не передается и сверхплановое хранение эти ведомства вынуждены оплачивать. Поскольку деньги в любом случае бюджетные, то бишь народные, отправляем в УМВД по Хабаровску редакционный запрос о том, сколько конфиската передается из УМВД  в МТУ с опозданием, каковы причины задержек и есть ли претензии по хранению к исполняющим его предприятиям. Начальник УМВД С. В. Крючков ответил, что это служебные сведения и их распостранение в СМИ не допускается. Строго говоря, любые сведения о деятельности полиции или, например, МТУ можно назвать служебными. В том числе и о том, сколько организаторов азартного бизнеса с использованием игровых автоматов было привлечено к уголовной ответственности, получило реальный срок. И не бывает ли так, что вместо того, чтобы быть разрезанными и раздавленными, однорукие бандиты вновь всплывают в каком-нибудь магазине и соблазняют там слабодушных? Если сначала правоохранительные, а за ними и гражданские ведомства, перестанут отвечать на такие и иные волнующие граждан вопросы и примутся освещать исключительно то, что сочтут нужным, то вакуум заполнится слухами, а госструктуры утратят доверие и эффективность. Со всеми вытекающими последствиями.

Прозрачные отношения

Информационная гласность выявляет управленческие дефекты и через обратные связи помогает их устранить. То, что не видно сверху, бросается в глаза снизу, включая устаревшие нормативы. Взять распоряжение конфискатом. Многие его виды подлежат безусловному уничтожению, которое силовые структуры могли бы организовывать самостоятельно через контрактные фирмы. Без передачи Росимуществу, но под его контролем.  Это сократит сроки хранения, увеличит объемы уничтожения, и заодно отпадет надобность вывозить в краевой центр то, с чем можно разобраться на месте. При соответствующих поправках в нормативно-правовые акты. Или почему нет максимальных сроков хранения для реквизированного имущества? Счетная палата называет недопустимо долгим хранение более шести месяцев, однако четких нормативов и ответственности МТУ за их нарушение нет.

В максимальной открытости нуждаются аукционные госконтракты и прямые договоры, особенно на этапе их исполнения. По-другому минимизировать произвол со стороны госзаказчиков и некомпетентность, очковтирательство со стороны подрядчиков вряд ли получится. Массовые посадки? Но они сильнее всего ударят по невиновным. Зато при полной прозрачности государственных расходов на конфискат и отсутствии нормативных лазеек многие проблемы обошли бы хабаровское МТУ стороной. Свои коррективы вносит человеческий фактор. Добиться устранения мелких технических нарушений «Сталкера» руководитель МТУ могла бы в рабочем порядке и вместо затяжной с ним борьбы опереться на его накопленный опыт для решения общих задач. Или на  тех, кто победит в открытых аукционах, которые при должном контроле эффективно работают. Главное не отбить желание у порядочных претендентов. Так, от участия в аукционе на нынешний год была вынуждена отказаться директор ООО «Краевой центр защиты жилищных прав граждан» Ольга Солдаткина. «По истечении контракта МТУ несколько месяцев не забирало у нас конфискованную древесину, хотя обязано было все вывезти, поскольку мы заранее письменно об этом предупреждали. За ее хранение мы не получили до сих пор ни копейки! – возмущается Ольга Геннадьевна.– Работать с нынешним руководителем МТУ Л. А. Пестовой я отказалась принципиально. Меня не устраивают ее пренебрежительное барское отношение, невозможность нормально решать с ней в рабочем порядке возникающие вопросы. По сравнению с молодой новой командой, скажем, сахалинского МТУ, где всегда все на связи и всегда готовы помочь, МТУ в Хабаровске выглядит закрыто и архаично, в негативном контрасте с позитивными импульсами  от федерального правительства Михаила Мишустина по поддержке малого и среднего предпринимательства».

Так это или не так, судить не берусь, не моя компетенция. Хочется однако надеяться, что ситуация вокруг хабаровского МТУ непременно нормализуется. Должный порядок пора наводить везде. Лучше всего путем равноправного и открытого диалога всех, кто не на словах, а на деле радеет за государевы интересы.   

Виктор Марьясин